Главная » проза » Балет, балет. Из серии «Сцены из семейной жизни»

Балет, балет. Из серии «Сцены из семейной жизни»

проза

Александр Копацкий

По телевизору шел балет. Редкое, по нынешним временам, зрелище было прекрасным и эстетичным до полной невозможности. Замечательные декорации украшали сцену, где под изысканную, прелестную музыку стройные, без признаков жира артисты в красивых костюмах совершали изящные пируэты, прыжки и прочие фигуры высшего балетного мастерства.

Ах! – сказала Нина в рекламной паузе – как красиво! Как легко и прекрасно. Какие чувства. Какие эмоции. Какая любовь! А, ты, Федор только и знаешь: «давай есть», «давай спать». Одни команды от тебя только и слышишь, как в армии, ей-богу. Никогда ты мне красиво не объяснялся, и о своих чувствах ко мне не говоришь, и в любви не признавался.

Признавался – оторвался на минуту от газеты Федор – когда замуж предлагал, признавался. Как сейчас помню. И про любовь говорил. Ты, что забыла?

Молчи несчастный – отмахнулась жена – то когда было! А сейчас? Быт заедает нас со страшной силой. Только и знаем прийти домой нажраться, посмотреть в ящик, лечь спать, утром на работу, а вечером все то же самое. И так каждый день. А где же праздник для души? Где, что-то необычное, яркое и запоминающееся до конца дней? Мы, женщины любим красоту, а в жизни сталкиваемся с кастрюлями, да со сковородками. Тупеешь и дуреешь от такой жизни, да и характер от этого портится. Когда нам делают приятно, мы становимся лучше и добрее, мы, даже, становимся красивее. Вот ты, Федор, взял бы, да и сделал, что-нибудь приятное и запоминающееся надолго, что-нибудь необычное и возвышенное. Вот как на сцене.

Нина мечтательно прикрыла глаза и просидела так минут пять томная и расслабленная, вся в возвышенных мечтаниях и грезах.

Реклама закончилась, и снова, продолжился балет.

Федор отложил газету и уставился в телевизор. Сначала, он хотел отшутиться в ответ на речь жены, но какие-то нотки в ее голосе заставили его задуматься над ее словами. Он молча досмотрел балет до конца. Печать задумчивости не покидала его до самого сна. Даже, утром он еще о чем-то продолжал размышлять. Отвечал не сразу и не впопад.

В этот день, придя, домой он наскоро пообедал и стал собираться. Надел свежую рубашку, парадные джинсы. Добыл из недр шкафа галстук и, после некоторой борьбы, пристроил его на шее.

- Куда это ты наладился? – поинтересовалась жена.

- В театр, конечно. Балет там сегодня. Иду опыт перенимать. Вернусь часов в девять.

Нина перечить не стала. Все же в театр, не в пивную.

После спектакля, Федор пришел задумчивый до последней крайности, отказался от ужина, сказал, что надо худеть, а то жиром зарос и лег спать.

С тех пор он стал каждый вечер ходить в театр, как на работу, и сильно тосковал, если в театре был выходной или чьи-нибудь гастроли.

Через неделю он потребовал выходной костюм, так как в джинсах в театр ходят только обормоты. Еще через три дня категорически забраковал галстук, служивший ему верой и правдой уже десять лет и любых жизненных ситуациях. Вообще он сильно изменился, перестал играть в домино, забросил свою коллекцию бутылочных пробок, перестал пить пиво ( от него толстеют ) а в газетах стал читать только рецензии на балетные спектакли. Иногда он не соглашался с критиком и горячо доказывал жене, в чем тот ошибался. Жена ничего не понимала, но, на всякий случай, соглашалась. Даже походка его стала другой.

- Не дрогни – говорил он супруге c тревогой наблюдавшей за изменениями, происходящими с мужем – для тебя же стараюсь. Мне еще малость подучиться и кое, что усвоить.

И этот день настал.

В этот знаменательный день, придя с работы, Федя прямым сообщением прошел в «залу», снял бывшие парадные джинсы и рубаху, встал в третью позицию и велел озадаченному сыну позвать мать. Как только Нина показалась в дверях, он слегка подпрыгнул, отвесил изящный поклон и произвел руками и ногами несколько движений. Глаза у Нины, от удивления, раскрылись широко-широко, как только позволила им природа. Федя разогнался и совершил прыжок, при этом оцарапал макушку о потолок и смахнул рукой люстру. Далее последовал целый каскад прыжков, пируэтов, переворотов и прочих движений, названия которым знают только труженики балета да завзятые балетоманы. Девяносто килограммов мышц и костей бывшего чемпиона батальона по штанге метались по комнате, сокрушая все на своем пути. Первым опомнился сын.

- Ну, папка! Ну, дает! – восхитился отрок и тоже запрыгал козлом по квартире.

- Федя, – закричала Нина, когда шок прошел – перестань!

- Щас – промолвил муж – уже заканчиваю.

И попытался сделать фуэте. Но фуэте не получилось, так как на первом же обороте, отставленная под углом в девяносто градусов нога пробила стенку серванта и безнадежно застряла в любимом сервизе жены.

- Федя, – взвизгнула Нина. Бросилась к нему, обхватила его руками, гладила по голове, по плечам – Феденька, милый, успокойся, не надо больше, я тебя умоляю, перестань, хватит, достаточно.

Тяжело дыша, Федя постепенно успокоился и оглядел содеянное.

Посмотреть было на что.

- Маловата квартирка – произнес он – маловата.

Все семейство дружно принялось за уборку. Сын был совершенно счастлив:

- Ну, папка! Ну, дает! – повторял он.

Нина бросала на мужа взгляды, в которых, как ни странно, не было упрека и сожаления.

10

К этой публикации есть отзывы (2):

29 05 2011 | Анна Дмитроченко
	Да, бывает, когда просишь мужчину об одном, а в ответ получаешь нечто неожиданное!.. Спасибо за историю! ) Ответить

11 06 2011 | Александр Копацкий
	А мужик, между прочим старался, присматривался, приглядывался и даже тренировался, пардон, репетировал. Хотел удивить жену, что ему, в общем-то удалось. Чего не сделаешь ради любимой женщины. Ответить

Оставить отзыв

• Новая публикация
• Войти
• RSS записей
• RSS комментариев

• Набережная 210
• Новостройка 63
• Будь проклят бог 57
• Серпухов 41
• Храм 34
• Был дом – заброшенный, сырой… 32
• Зимнее утро 32
• Малая родина 31
• Злынка 31
• Июнь 29