Главная » проза » Будем жить. Из серии «Сцены из семейной жизни»

Будем жить. Из серии «Сцены из семейной жизни»

проза

Александр Копацкий

Это собиралось постепенно, наверное, уже целую неделю. Какие-то обиды, разногласия, недоразумения, неурядицы на работе старые и вновь приобретенные копились, копились и копились, наслаиваясь одни на другие, готовые вот–вот вырваться наружу всесокрушающим ураганом. Но она как-то держалась. Поделиться с мужем не получалось – у него на работе было, что-то очень срочное. Он приходил домой поздно, совсем никакой, вяло ужинал, а, часто, от ужина отказывался вовсе и падал в постель, засыпая еще в момент падения. Уходил на работу очень рано.

Последние дни выдались особенно тяжелыми. К тому же, накопилась домашняя работа, и она просто физически устала. Все требовало выхода и, однажды, прорвало.

В тот день, придирки начальника были вообще непереносимыми и абсолютно несправедливыми. Наташка (подруга называется) в разговоре заметила, так мимоходом, что она, Нина, в последнее время, расползается вширь, как на дрожжах и, вообще, сильно постарела. Было очень обидно. Очень. В магазине пытались обсчитать. Долго не было транспорта, а, потом, еле влезла в переполненный троллейбус и всю дорогу стояла с тяжеленными сумками в руках. Вдобавок, в этом чертовом троллейбусе порвала новые, первый раз одетые колготки.

Домой она ворвалась как фурия.

Муж и сын сидели на кухне, ждали ее за столом, на котором были расставлены тарелки и прочее к ужину и о чем-то беседовали. Эта мирная картина была последней каплей переполнившей чашу. Грохнув сумки на пол, она закричала:

- А!!! Расселись тут, пока я с сумками…

Ее, что называется, понесло. С исказившимся, и, ставшим в миг некрасивым лицом, она обрушила на своих близких шквал претензий и упреков. Она обвиняла их во всех мыслимых и немыслимых грехах и злодеяниях. Она припомнила им все-все: и двойку, полученную в прошлом году во второй четверти по алгебре, и в отсутствие помощи по дому, особенно в последнее время, и в невнимании к ней как к жене и матери, и Светку, за которой ухлестывал Федор до женитьбы. Вспомнив о прошлой сопернице, она окончательно вошла в раж и, схватив со стола тарелку, грохнула ее об пол, потом, еще одну. Оказалось, что битье посуды, в такой ситуации, приносит нешуточное облегчение и, потому, за первыми тарелками последовала еще одна, потом еще и еще, а потом… потом тарелки кончились. Нина искала глазами, что бы еще грохнуть, временно прекратив поток обвинений и перечень злодеяний. В это время муж, сидевший, как истукан и за все время монолога и битья посуды не издавший ни звука начал подавать признаки жизни и сказал сыну:

- Быстро принеси из серванта тарелки.

Сын исчез, как сквозь землю провалился и материализовался через некоторое время с тарелками в руках.

- Нет, – сказал Федор, – не эти, там есть разномастные. Сейчас я покажу какие.

И тоже исчез.

Нина осталась одна посреди кухни среди осколков тарелок при полном отсутствии зрителей. Помаленьку отпускало, и бушевать, в общем-то, уже не хотелось. Из соседней комнаты доносилось осторожное бряканье посуды и приглушенные голоса мужа и сына. На пороге возник сын и деловито спросил:

- Мам, штук шесть хватит?

Она машинально кивнула, и он испарился.

Через некоторое время, он вернулся, держа в руках тарелки.

Она машинально отметила, про себя, – эти подойдут. Это из тех, разномастных, с разными рисунками и формой, которые остались от наборов и сервизов или попали в дом случайно и держались неизвестно зачем. Да и эти бить уже, почему-то, расхотелось.

Сын поставил перед ней тарелки, но не ушел, а прижался к ее бедру и обнял за талию. Следам вошел муж, тоже с тарелками, поставил их рядом с первыми, осторожно обнял ее за плечи и привлек к себе, осторожно поглаживая по спине.

Говоря языком милицейского протокола, они блокировали малейшую попытку сопротивления. А она и не собиралась вырываться – ей стало хорошо. Действительно хорошо и спокойно. Тепло их рук как бы, снимало напряжение и отгоняло прочь все невзгоды и неприятности. Наступило спокойствие и умиротворение. Все становилось на свои места и приходило в нормальное состояние.

- Дорогая – сказал муж – если тебя не затруднит, бей тарелки в том углу. Мне оттуда будет легче выгребать осколки.

Она обхватила своих мужичков и прижалась к ним тесно-тесно. Как бы вручая себя им, надеясь на них, на их защиту, помощь, а, главное, на понимание.

Так они стояли посреди кухни, среди остатков тарелок тесно прижавшись, друг к другу. По ее щекам катились слезы, но это были слезы радости, что у нее есть дом и семья, где ее любят и ждут, что у нее замечательные сын и муж. И, хотя, ей было немножко стыдно за происшедшую сцену, она знала: ее поймут и не осудят потом. Ведь они у нее самые лучшие и самые хорошие.

А, значит, будем жить!

Оставить отзыв

• Новая публикация
• Войти
• RSS записей
• RSS комментариев

• Набережная 210
• Новостройка 63
• Будь проклят бог 57
• Серпухов 41
• Храм 34
• Был дом – заброшенный, сырой… 32
• Зимнее утро 32
• Малая родина 31
• Злынка 31
• Июнь 29

Подпишитесь на RSS для получения обновлений.

Выбрать рубрику музыка  (33) поэзия  (136) проза  (20) фотография  (57) Фотоконкурс «Мой Новозыбков»  (73)