Наша древняя земля. Малиноостровский монастырь

Памяти Анатолия Ильича Поддубного

О Малиноостровском монастыре, располагавшемся когда-то недалеко от рабочего поселка Вышков (Новый Вышков), я до недавнего времени не знала практически ничего, за исключением названия. Полагаю, большинство читателей вряд ли сумеют рассказать о нем что-либо, кроме самого факта существования обители в прежние годы. Между прочим, у монастыря долгая, интересная, но трагическая история. Был он любим и почитаем несколькими поколениями наших предков.

Поклонный крест на месте одного их храмов Малиноостровского монастыря

Благодаря трудам замечательного краеведа и писателя Анатолия Ильича Поддубного и других авторов, по крупицам собравших материал о прошлом монастыря, ныне мы можем приоткрыть завесу забвения над этим святым местом. После изучения документов, любезно переданных мне нашим земляком и любителем старины Александром Дудниковым, я решила познакомить читателей сайта с еще одним уголком нашего края.

По словам Поддубного А.И., здесь находились центральные врата в обитель

Первые годы монастырской истории

История монастыря начинается в XVIII веке. Тогда на нашу землю прибыла очередная группа беглых раскольников из Нижнего Новгорода, сторонников так называемого диаконовского течения (одного из согласий старообрядцев-беглопоповцев). Незадолго до того их духовный лидер – диакон Александр – был казнен за свою веру. Один из его последователей, поп Патрикий, после долгих странствий осел в слободе Зыбкой, где вместе со своими сторонниками стал распространять новое вероучение диаконовщины во всех окрестных старообрядческих слободах (о священнике Патрикии см. статью Олега Дунаева в IV выпуске альманаха «Над Карной» (1997)).

Последователи отца Патрикия решили основать монастырь в 12 километрах от Злынки, на небольшой возвышенности под названием «Малинов Остров», у самого берега реки Ипуть. Во время разлива это место оказывалось отрезанным практически на три месяца от остального мира, потому и было названо «островом». Да и в другие времена года этот участок был труднодоступен из-за непролазных кустарников и лесных чащоб.

Именно здесь появились первые строения нового монастыря. Одной из первых построили деревянную церковь, освященную в 1767 г. иеромонахом Вениамином из Ветки. С этого времени берет свое начало монастырь, названный в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

Поначалу монастырь был мужской. Рядом с уже обустроенной церковью, впоследствии расширившейся, а затем и второй, зимней, появившейся позже и названной в честь великомученика Димитрия Солунского, были построены небольшие деревянные кельи, где проживали монахи. В 1781 г. было уже сорок келий, в которых подвизалось около пятидесяти насельников.

Анатолий Ильич в своей книге «Злынковская земля сквозь дымку времени» рассказывает о том, как непросто с самого начала складывалась судьба обители. Ведь раскольничий монастырь появился без ведома как светских, так и церковных властей тогдашней Российской империи. Его попытались уничтожить, доложив императрице Екатерине II о существовании незаконного монастыря. Сами же монахи, поддержанные своей паствой, решили просить у официальной церкви священников.

Переход монастыря под управление единоверческих священников

Вопрос со священником не решался на протяжении десятилетий. Наконец в 1842 г. удалось договориться и священник был прислан. Однако часть прихожан взбунтовалась, не желая принимать единоверие («единоверцами» называли старообрядцев, которые признавали иерархию «новообрядческой» церкви, и тем самым соглашались с тем, чтобы государственная церковь прислала в обитель своего священника, а он бы вел службу в соответствии со старообрядческими правилами).

Около трех тысяч человек, пришедшие из Новозыбкова и окрестностей, с ропотом и недовольством встретили священника Алексея Соколова, присланного им официальной церковью. Дело дошло до бунта. Напрасно, сопровождавшие священника исправник и становой пристав, клялись, что никакого посягательства на старообрядческую веру нет и не будет, что все обряды священник будет выполнять по их обычаям. Толпа не соглашалась его принять.

Были захвачены монашеские кельи, оттуда выгнали монахов, призвавших священника, бунтовщики даже заменили церковные замки. Дело дошло до того, что монахи вместе со священником и прибывшими с ним представителями властей, были вынуждены бежать, опасаясь расправы. Не вняли бунтовщики и уговорам представителей местных новозыбковских властей, срочно прибывших на место происшествия.

Бунт продолжался до конца августа 1842 г. Три тысячи противников единоверия обосновались в монастыре и его окрестностях, заняли монашеские кельи, а те, кому не хватило в них места, жили в специально вырытых землянках и шалашах. Местность выглядела как огромный табор. Горели костры, слышались разговоры возбужденных людей, их молитвы.

27 августа в монастырь прибыли из Чернигова жандармы во главе с полковником Арсеньевым. Были произведены аресты наиболее активных участников. Люди были вынуждены подчиниться и разойтись. Священник Алексей Соколов, наконец, приступил к своим обязанностям. В благодарность за подавление бунта и успокоение народа были отслужены три божественные литургии.

Подддубный А.И. в своей книге приводит слова генерал-губернатора Черниговской губернии, Павла Ивановича Гессе, сказанные им впоследствии: «Собралось их там раскольников из посадов до тысяч мужчин и женщин … и мы с ними более двух месяцев возились, едва развязались с ними, дело доходило до экзекуции» (т.е. телесных наказаний).

Святейший Синод 27 сентября 1842 г. объявил Малиноостровский монастырь единоверческим, его обитателей освободили от налогов, избрали архимандрита из иноков самого монастыря. В общем, прежде «вольный и незаконный» монастырь был признан. Но указ Синода об обеспечении монастыря оказался лишь словами. Государственной финансовой поддержки монастырь так и не получил, выживал за счет оставшихся немногочисленных сторонников, собственного сельскохозяйственного производства и сдачи в аренду монастырских угодий. Большинство прежних сторонников отвернулось от монастыря, и даже часть братии покинула его по болезни и немощи.

В 1850 г. монастырская жизнь являла собой жалкое зрелище. Вот что писал один из паломников, посетивших монастырь: «Малино – Островский монастырь имеет чувствительный недостаток в братстве, так что кроме настоятеля, один иеромонах престарелый, служить не могущий, а другой слабый здоровьем; один иеродиакон и только три инока и три престарелых послушника…».

К тому же в монастыре случались и другие беды. Однажды он был ограблен, похищены наиболее ценные и почитаемые иконы и предметы культа. В апреле 1865 г. в своей келье был убит игумен (настоятель) монастыря – отец Александр (выходец из мещан г. Новозыбкова). После этих событий всех насельников перевели в Покровский монастырь под Климовом.

Жизнь в женском Малиноостровском монастыре

На этом история мужского монастыря закончилась и начался другой период, когда обитель стала женской. Из Максаковского единоверческого Спасо-Преображенского монастыря, что в был в 70-ти верстах от Чернигова, 15 января 1866 г. прибыли четыре монахини: Глафира, Марфа, Елена и Павла с восемью послушницами.

Настоятельницей выбрали Глафиру, которую посвятили в сан игуменьи. До пострижения она звалась «солдатская дочь из Новозыбкова, Гликерия Синицина». Под ее руководством монастырская жизнь оживилась, а монастырь преобразился.

Изменения коснулись как внутренней монастырской жизни, так и его внешнего вида. Увеличилось число пожертвований, что дало возможность обновить монастырские здания. В благодарность прихожанам игуменья, как писали тогдашние паломники «никого не выпускала из ограды монастыря голодным, к каждому относилась внимательно и рубище бедняка старалась заменить одеждой крепкою».

Новозыбковские, злынковские и другие купцы стали охотнее сотрудничать с монастырем. Купец Лютенков из Новозыбкова взял в аренду богатое рыбой Кожановское озеро в Суражском уезде, обязуясь вести дела так, чтобы не нанести озеру ущерба (следить за его экологией как сказали бы мы теперь). Злынковский купец Воскобойников И.Т. за свой счет обновил кресты на церкви.

Заметный вклад в развитие монастыря во все годы его существования внес новозыбковский купец и благотворитель Афанасий Иванович Шведов, потомки которого также не забывали о помощи святой обители.

Злынковский купец Федор Осипов и его сыновья очень любили монастырь, много помогали ему. Осипову Ф. принадлежат такие проникновенные слова об этой обители: «Монастырь этот вся окружность, как старообрядцы, так и единоверцы, считают приходским храмом … горящим светильником в темной роще».

В 1888 г., когда монастырь возглавила игуменья Еликонида, работа по его укреплению успешно продолжилась. На тот момент в монастыре было 15 монахинь и 35 послушниц. Из них умели читать – 24, писать – 11, неграмотных было 12, обучались читать и писать 4.

Насельницы были из разных мест Российской империи, не только из нашей местности. Многие были выходцами из селения Большая Знаменка Таврической губернии. Оттуда же была родом и настоятельница Еликонида.

Монастырь заботился не только о духовном окормлении своих чад, но и об их интеллектуальном развитии. 18 января 1891 г. в монастыре открылась школа грамоты. В ней обучалось 18 учащихся, среди них и Николай Осипов, сын злынковского купца. Девочки в этой школе, наряду с общеобразовательными занятиями, учились вязать и вышивать.

Монастырь вел разнообразную хозяйственную деятельность. Часть монастырской собственности сдавалась в аренду. Другая управлялась монахинями самостоятельно. Помощи от благотворителей и арендаторов не хватало, поэтому монастырь был вынужден ежегодно посылать монахинь и послушниц на сбор милостыни. По всей России разбредались монахини – сборщицы, терпя порой «оскорбления, насмешки и всевозможные порицания».

В числе жертвователей оказался и знаменитый адвокат Федор Никитович Плевако.

К концу 19 – началу 20 вв. монастырь стал благоустроенным и величественным. В его стенах местное население, прихожане и паломники находили духовную поддержку. По воспоминаниям бывавших там людей, не только территория монастыря, но и окружающая местность радовала взор и услаждала душу. Монахини развели прекрасные цветники. Клумбы цвели и благоухали с весны и до поздней осени.

За оградой находились гостиница для богомольцев, странников и хозяйственный двор. Внутри – 16 монашеских келий, деревянная Рождественско – Богородичная церковь, с большим иконостасом и пятиярусной колокольней, высотой около 35 метров.

Еще была деревянная теплая Дмитриевская церковь на кирпичном фундаменте, с иконостасом и двумя главами. Имелись настоятельский корпус, дом священника, трапезная и другие постройки.

Каждому приходившему в монастырь давали гостинец на дорогу – очень вкусный и сытный монастырский пирог.

Сами монахини были образцом милосердия и благотворительности. Собирали средства для слепых, детей – сирот, умственно отсталых и эпилептиков, на борьбу с проказой, в пользу «детей воинов, павших на поле брани», в помощь неимущим Георгиевским кавалерам… Список тех, кому помогали, был длинным.

Один из прихожан, доживший до 96 лет и хорошо помнивший время расцвета монастыря, вспоминал, что за оградой монастыря под сосной находился врытый в землю стол из дубовых плах. Любой путник, оказавшийся на Малиновом острове и почувствовавший голод, подходил к монастырским воротам и дергал шнур колокольчика. На его звук выходили монашествующие и на подносах приносили к тому столу еду. На одном из подносов всегда была чашка меда и кувшин с квасом, настоянном на нескольких десятках трав Малино-Островского луга.

Завершение истории Малино-Островского женского монастыря

Вот таким монастырь подошел к рубежу, отделившем прежнюю жизнь от новой, вызванной Октябрьской революцией 1917 г. Некоторое время ему удавалось существовать по-прежнему, но уже поздней осенью 1918 г. советская власть закрыла Малино – Островский монастырь, хотя его церкви действовали еще некоторое время. Монастырь был окончательно упразднен в 1926 г. Остававшиеся там монахини попытались остаться в своих кельях. Ими было подано заявление в Новозыбковский уисполком об оставлении келий за ними, так как кельи были построены ими на собственные средства. Но им было отказано на том основании, что, в действительности, кельи были построены за счет средств бывших купцов и фабрикантов.

На территории монастыря какое-то время существовала колония для малолетних преступников. Но своего Макаренко не нашлось, и ее закрыли. Затем в пустующей церкви был дом инвалидов участников гражданской войны.

Окончательно судьба обители была решена Новозыбковским уездным исполкомом 12 февраля 1929 г. Вот выписка из его постановления: «Принимая во внимание, что здание большой церкви Малиноостровского монастыря пришло в ветхость и угрожает обвалом – закрыть названную церковь и здание разобрать на слом. Здание же второй церкви, малой, передать под школу для вновь организованного из граждан Перевозского поселка и рабочих, живших в Малиновом остроге, с оставлением здания на месте».

Дальнейшая судьба бывшего монастыря печальна и трагична. Все, что поддавалось разграблению, было вынесено и разворовано. Неизвестна судьба икон в золоченых окладах и с бисерными украшениями. Очевидцы говорили, что их куда-то вывезли вместе с частью богослужебных книг.

Колокола были сняты чуть ли не на следующий день после вынесения решения, а точнее приговора. Один из них долгое время использовался в пожарной части спичечной фабрики «Ревпуть», но впоследствии исчез и этот колокол. Как говорят, в 1990 г. он был выменян на бутылку водки. Кто приобрел эту историческую реликвию, неизвестно.

В разрушении церкви, уничтожении икон и большой монастырской библиотеки активное участие принимали местные жители. Разорили и монастырское кладбище. Могилы вскрывались, в них искали золотые украшения, а останки выбрасывались наружу. Даже само название «Малинов» хотели заменить на «Октябрьский». Но оно не прижилось. Впоследствии жители стали называть это место «Берендеев Остров».

Последние 9 монахинь покинули эти места 7 сентября 1929 г.

После войны в остававшиеся еще не разрушенными кельи поселили рабочих спичечной фабрики и других предприятий. Впоследствии и они покинули это место, куда даже электричества не провели. Не было там ни дорог, ни магазинов, вообще никакой связи с цивилизацией, кроме тропинок.

После ухода рабочих началась постепенная распродажа бывших келий, построенных из прочных дубовых бревен. Последнюю из келий увезли в 1984 г. С тех пор на месте бывшего, когда-то красивейшего в округе монастыря, уже нет никаких примет былой жизни. Лес, окружавший обитель, хищнически вырублен еще в двадцатые годы прошлого века.

Часовня

На железнодорожной станции Злынка сохранилась (в том числе благодаря усилиям А.И.Поддубного) часовня в честь святителя Николая Чудотворца, когда-то принадлежавшая монастырю.

Вот что пишет об этой часовне Анатолий Ильич Поддубной в заметке, опубликованной в 1994 году.

Фотографии из архива Поддубных

А на этих уникальных и чудом сохранившихся фотографиях, переданных Александру Дудникову братом Анатолия Ильича Поддубного — Александром Ильичом, можно увидеть остатки некоторых монастырских построек. Фотографии сделаны в 1970-х годах.

Дом священника

Монастырские постройки

Монашеские кельи

Окрестности монастыря

Постройки на территории монастыря

Завершая рассказ, хочу сказать, что, несмотря на исчезновение монастыря с лица земли, память о нем не исчезла в людских воспоминаниях. О монастыре рассказывали, бывали на месте, где он располагался. Помнили о том, что когда-то он был на нашей земле и принимал верующих, давая им утешение и помощь в трудную минуту.

Одно из таких путешествий в исчезнувший монастырь описывает Александр Дудников, сопровождая рассказ десятками фотографий. «Неподалеку течет река Ипуть с обрывистыми берегами, вокруг леса и поля. Сказочно красиво. Места святые, намоленные нашими предками. Я чувствовал это,» — пишет автор в своей статье, посвящённой Анатолию Ильичу Поддубному.

См.также:

• Искатель правды. Памяти Анатолия Ильича Поддубного (А.Дудников, 19.01.2019)
• Наша древняя земля. Каташинский монастырь (А.Дмитроченко, 08.05.2016)