|
|
|
| К сожалению, эта страница отображается некорретно при просмотре Вашим обозревателем, но Вам доступно все ее содержание. Для корректного просмотра страницы воспользуйтесь обозревателем «Microsoft Internet Explorer» версии 5.0 и выше.
|
Стихи новозыбковских поэтов
|
|
***
Мёд не сладок, и чай не крепок,
День не светел, а свет не мил.
На вождей не хватает кепок,
На святых не хватает кадил.
Спирт не валит, и план не кроет,
Пар не ломит чёрных костей.
Здесь ничто ничего не стоит,
И пора уходить из гостей.
Смех невесел, фальшив и скован,
Слёзы малость недосоля.
А в начале ведь было Слово!
Но потом появилась Земля...
НАШ ВЕК
Как скучен наш неромантичный век!
Как сер, невзрачен, сух и безразличен!
Как он до безобразья прагматичен,
Как быстро и нелепо он поблек!..
Ушла античность, умер ренессанс,
Последний рыцарь пал в средневековье,
Три мушкетера, истекая кровью,
Исполнили прощальный реверанс.
Лежат на дне останки каравелл,
Нет ни карет, ни замков, ни дуэлей,
И для того, чтоб выпить кружку эля,
Не надо обладать запасом стрел.
Пред городами не возводят стен –
Они для самолета не преграда…
В развалинах могучая Эллада,
Разрушен неприступный Карфаген…
Повсюду спешка, давка, суета,
На смену красоте пришла практичность,
В холопском культе растворилась личность,
В пучине планов сгинула мечта.
Как измельчали радость и беда!
Как изменились многие понятья:
Что было срамом – стало благодатью,
Что было важным, нынче – ерунда.
Как грустен век циничных болтунов –
Он поражает дикой дешевизной
И человечьей, и всех прочих жизней…
А впрочем, в этом он отнюдь не нов.
Вот здесь как раз и кроется подвох:
Блеск единиц оплачен горем тысяч,
Которых можно хоть убить, хоть высечь –
И так оно в любую из эпох…
ВСЁ СКАЗАНО
Всё сказано, но тяжело молчать.
Мозг лопается от избытка мыслей.
Охота плакать, выть или кричать,
Да связки от бессилия повисли.
Абсурд, противоречье, парадокс,
Самообман иль самоистязанье.
Ответа нет ни на один вопрос,
Зато есть боль утрат и наказанье.
Кто признаёт, тот, верно, виноват.
Кто кается, тот, безусловно, грешен.
Всё просто для детей лишь и солдат
Да тех, кто собственной рукой повешен.
Всё сказано, но тяжело молчать.
Мозг лопается от избытка мыслей.
Охота плакать, выть или кричать,
Да связки от бессилия повисли...
|
|
|
***
А у вас глаза, как в бессонице,
И для радости нет в них места.
Я бы стала вашей любовницей,
Но не стала бы вашей невестой.
А у вас чуть седые волосы
И от вас веет спелой сливою.
Может, стала бы вашим голосом,
Но не стала бы вашей силою.
Вы давно распростились с пением,
Вашу комнату звали книжною.
Может, стала бы вашим видением,
Но не стала бы вашей жизнью...
***
Печаль печального – реальность мнимого.
Я поправляю неисправимое.
Любовь любимого – забота вечности
Перекроила все бесконечности.
Рукою нежною касаясь бренного,
Пытаться выправить все неизменное.
Морскою свежестью, дыша на затхлости,
Забыть на миг все мирские пакости.
Упиться допьяна своею верностью,
Лохматить честного его же честностью.
Печаль печального – любовь любимого,
Как много в небе всего не синего!!!
***
Агатовый перстень блестит у обочины,
Люди и судьбы, как в блеске, скорчены,
И, словно спираль в обрывах закручена,
Венера больна, зелена, измучена.
Брут улыбается в изнеможении,
Кажется, кается всем в нетерпении.
Почерк проваленный в стол впивается, –
Реальность с мечтой иногда сливаются.
Услужливый ветер несёт могущество,
А солнце – твоё и моё имущество.
Делёж пополам; и, в вуаль закутанный,
По городу бродит Закон запутанный.
***
Небо тронулось корочкой льда –
Серым, серым к закату стало.
Я тебя сегодня ждала
На перроне чужого вокзала.
Упоительный гуд поездов
Я губами встречала, тактом.
И окошки чужих городов
Провожала сценическим актом.
Небо падало ночи вослед,
Чёрным, будто разлука стало,
И я знаю, пройдёт много лет
На перроне чужого вокзала.
***
По домам, по небу, по клёнам
В полупрофиль – моё лицо.
Лишь глаза немного знакомы,
Да на пальце седое кольцо.
Солнце под ноги мне упало,
Осень злится – я не одна.
Я сегодня весну достала
С края самого, со дна.
Осень, мы с тобой не знакомы,
Что ты села ко мне на крыльцо?
По домам, по небу, по клёнам
В полупрофиль моё лицо…
***
И мне кажется изначально, –
Я пришла в этот сад печально
Не с иконами говорить.
Одиночество сжало зренье,
И, надеясь на провиденье,
Я пришла – я хотела жить.
Но и здесь моему богословью
Пригрозили плотской любовью
И неверием в чудеса…
И тогда, я, ушам не веря,
Поняла, что моя потеря
Возвеличила небеса.
***
В Булонском лесу превосходство тая,
Я выстою честь своего короля.
Я вынесу нежность из грязи и тьмы,
И буду за ужином слушать псалмы.
Заносчивость времени перетерплю,
Я буду верна своему королю.
Пристрастие жить и пристрастие петь
Окутало пеной, как тонкая сеть.
К полночным забавам известен пароль,
Храни тебя небо, Великий Король!
Упасть на колени и быть на коне
С тобою все время приходится мне.
***
Опять всесильная тоска
На сантиметр от виска
Попала в цель,
И навсегда в мои глаза
Соленой правдой бирюза –
Звенит апрель.
И быстротечен каждый миг,
А время – хмурый проводник
Уводит ввысь.
Над бесконечностью зеркал
Мой крик истошный замирал,
Там мы сошлись.
|
|
|
Посвящается Маше Мухиной
А у вас глаза – как в Акрополе
У Афины. И нет им места
В Вашей фидиевой, чудесной
Аскетической незнакомости.
Вы ведь тоже прощались – верно?
Голоса ваши, как в Китае –
Неизвестность им жизнь не дарит,
Но живут они повсеместно.
Отвечайте, как песне бездна:
Вы не книжная, вы – святая!
А в Акрополе расцветает
Предызвечная безызвестность.
***
Двое танцевали у вокзала,
День багряно-тёмный уползал.
И она в глаза ему сказала:
"Никогда не доверяй глазам".
И спустились звёзды –
Этой ночью им неслышно голос всех времен
Ставил в обречённости законы,
Зная, что во времени пленён.
И внезапный приступ одичалый,
Голосом возникший в пустоте,
Не прервал их танца, словом талым
Прокатившись в серой мерзлоте.
И, когда от пристани раздался,
Проникая шумом до сердец,
Голос, приказавший отказаться –
Танец не прервался. Сон воскрес.
И в потоке глаз, пришедших рано,
Таял в дымке он, как карнавал.
Двое танцевали у вокзала,
День багряно-тёмный уползал.
Я хочу
Я хочу в страну,
Где нет никаких стен –
Пустота вместо них…
Где ребёнок-девушка
Не полюбит зверя
За то, что он Ленин
Или красив…
Я хочу в страну,
Где упала логика
На дно чистой воды
И лежит тихонько,
Спрятав голову
В золотые кусты.
Я вонзил бы в землю страны колодцы,
Я скептиков изгоню,
Я буду бороться за автономию
С Пушкиным и Камю…
Я ворвусь Блаженным Августином
В судороги рек,
А затем…
Чтобы жизнь меня не убила,
У каждого дерева вздыблю стену!
Звёздные жилы
Ничего в телефон –
Только звездные жилы напрячь.
Так прощаются люди,
Скрестившие мысли с всевышним.
Так прощаются с прошлым,
Которое,
В даль претворяясь,
Разметало по тучам любовь и накрылось афишей…
Невозможность весны –
Откровенно, весны уже нет.
Ни билет не купил, ни звонить не могу – без остатка.
Где-то в сфере луны
Разбивается каменный смерч,
Что ведет от догадок любви
К недозволенным смыслам в загадках.
Так колотится смерть,
Отпирая запретную дверь,
Так романтики в рифмах прощания, видимо,
Ищут.
И осталось в последнем, (во внетелефонном) приличье
Просто стечь в буреломы недавно протиснутых лет.
Вёснами, песнями
Вёснами, песнями
Ипуть славится –
Пой, красавица
Обо мне…
И неизвестность,
Как жизнь китайца
Семьдесят раз на реке рождается
Лейся, здравица,
Вспять воде!
Мы – как ушедшее племя лозунгов –
Нет ни времен для нас, ни законов нет.
Хочется верить поэту, хочется,
Только не держится вера тем.
Богу и сыну его не терпится.
Воды бегут! Воды терпкие!
И на Урале гунны молятся
На метель…
Я, остановленный у окраины,
Высь эту вижу глазами Каина,
Низ этой выси – и дерзко падаю,
В омут заброшенный – в беспредел.
Вёсны и песни…
И Ипуть зверится.
Вспомнил о Герцене и о Геринге.
Падают листья в глаза медведице.
Пой, красавица, обо мне…
Она на крыше
Она на крыше
Смотрелась в звезды.
Зачем?
Возможно, скатертью на серьёзном
Ей мнился день.
И, отдаваясь луне,
(Во влагу течет Земля)
Она на крыше в ночном тумане
Ждала тебя.
Сидела, веки прикрыв ладонью –
Огни и тишь…
Её мечтания нелюбовью
Не победишь.
И мир казался случайной маской,
А справа жгли
Случайным людям
Сердца напрасно
Её огни…
Её просили спуститься ниже…
В её глазах
Какой-то видимостью престижа
Cтруился страх.
Остановившись, как невесомость,
Как города,
Ей голос пел,
И была знакомой ему вода…
***
Прости мою озябшую сестру,
Пусть сядет греться около камина.
И пусть посмотрит, как из сотен губ
Слагается страданий паутина.
И пусть твой дом публичен – ничего,
Она привыкнет к этому не сразу.
Но топит зло сражённое добро,
Как крик тупицы топит перифразы.
Прости мою сестру – она права –
В потёмках не рождается величье,
Но пусть оно выходит из безличья
Мрачнеющих просторов естества.
Когда уйду я – чаю ей подай,
И пусть уйдёт, меня не дожидаясь.
Я сам хочу, поверь, к тебе на чай,
И случай этот я не упускаю.
Но если не захочет уходить –
Пошли её в одну из тёмных комнат,
Где сняты все запреты для влюблённых
И где ни капли нет её – любви.
Прости мою сестру и не жалей,
Что потеряла время на прощенье.
Твоё ей так полезно угощенье!
Так, где же чай? Налей его скорей!
***
Страшно лежать на зелёном дне,
Глядя на солнце глазами моря.
Камни хотят, хотят и вне
Водной среды рассуждать, не споря.
Камни хотят молодой травы,
Выпить росы и притихнуть на день.
Камни хотят, а хотите вы
В море попасть интереса ради?
|
|
|
***
Стыдно признаться, легко поверить,
Больно,
Когда нараспашку двери.
Люди,
Пойдите прочь
В день, За которым ночь.
Трудно понять,
Невозможно злиться,
Странно
Смотреть на чужие лица,
Волком
Увидеть свет
Правды последних лет.
Некого ждать, доверять непросто.
Можно,
Но трудно
Стоять по росту.
Всё надоело
Мне
В долгом российском дне.
Раньше безмолвен, теперь – смеётся
Вечный народ…
И не всем даётся
Схимы
Одеть ярмо,
Рифмы макать в…
Все мы – поэты:
Слова бесправны;
Все мы равны,
Но отнюдь неравны
Силы
Понять рассвет
Жизни,
Которой
Нет.
***
Листья в небе ветер носит:
Видно, близко осень косит;
Собирает урожай
Под девизом: «Обнажай!»
Собирает, как и прежде:
Сорвала с дерев одежду;
Отчего же в эти дни
Не противятся они?
Просто раньше на неделю
Приплелась… Недоглядели
За красавицей босой;
И отточенной косой
Душу дерева от листьев
Отсекла. И дух смолистый
Их покинул. Пожелтел.
Легион дрожащих тел.
Смерть пришла к телам багряным:
С ветром, хороводом пьяным, –
Кружат трупы в высоте!
Но душа не встрепенулась:
Может, осень промахнулась?
Невзначай, как на войне,
Полоснула и по мне?
***
Вышел на небе невиданный спор:
Много ль добра у подножия гор?
Ангел был послан разведать дела:
Есть ли любовь, иль уже умерла?
«Будет она – это наша страна!» –
Боги решили, воспрянув от сна:
«Будем там жить и творить красоту,
Сами свершим мы мирскую мечту!»
Ангел вернулся, спокоен и хмур
И не спешит говорить, почему.
Боги к нему подбежали толпой:
«Ну, говори же, что было с тобой!?»
Медленно ангел поднял мрачный взор,
Жалость и боль в нём сплетались в узор,
Медленно начал богам говорить:
«Поздно хотите людей одарить.
Есть там любовь, и добро тоже есть,
Только не так, не такие, как здесь!
Люди живут в той пропащей стране,
Но не прожить там ни вам и ни мне».
|
|
|
***
Помолюсь у храма за Русь,
Где гуляет толпа и шумит воронье,
И копеечку – все подаянье мое –
Наклонюсь, положу в чью-то шапку у ног.
Нищий скажет в ответ: "Да хранит тебя Бог,
Не остынет душа у того, кто дает".
Ой ты, Русь, развеселые гусли и сон
Богатырский. Не слышишь, родимая, звон
С колоколен, не звон – заклинания, стон
Всех прошедших эпох, всех ушедших времен.
Словно нищенка, ты уж не видишь давно
Этот храм и себя – только то, что дано
Подаянием в грязную шапку у ног.
Да хранит ли тебя, ненаглядная, Бог?
Не остнынет душа?
Что полегче спроси.
Сохрани и спаси.
Сохрани и спаси.
Четыре всадника Дюрера
Виденье? Истина? Химера?
Иль Апокалипсиса чад?
Четыре всадника Дюрера
Устало беспощадно мчат
Вперед. Над злобой разрушенья
Как-то невидимо легки
Благославляют обреченье
Две чистых ангельских руки.
Так должно? И под звук аллюра
Молитвой разомкнет уста.
И сумасшедшая гравюра
Вдруг станет радостно проста:
То неземное отреченье,
Тот жест, как найденная мысль,
Исполнен тайного значенья
Благословения на жизнь.
А.Дюрер. "Четыре всадника".
***
Я свой голос натяну туго,
По степи пущу песню длинную
Про милого, про родного
То ли сына, то ли друга,
Про старинушку да былинную.
Жаль, что в песнях да в стихах
Все сбывается.
Слов чужих не скажи – опрокинется,
Закачается судьба да замается,
От печали от степной рухнет буйной головой.
Так что лучше помолчи ты, былинница.
Я свой голос натяну, как могу.
Зазвенит, запоет тетива.
То ли сыну, то ли другу, то ль врагу
Песню мудрую без слов, только: "А-а-а!"
В той степи и в том ковыле
Далеко слыхать – никого лишь нет,
Словно я одна на земле
Много тысяч лет, много лет...
***
Все – круг: пространство
Дома, вселенной, города, глуши,
Что тишиною напряженной
Звучит во мне.
Все – вдруг: непостоянство
Мысли,
Которая нетленной,
Но только обожженой
Страданием души
Казалась мне.
Все – миг.
И в том огне
Сгорающего дня
Не разглядеть меня.
|
|
|
 |
|
© Автор сайта: Александр Карпов. 2003-2005.
